Кристоф Хайн — Чужой друг

Кристоф Хайн родился незадолго до конца второй мировой войны – в 1944 году. Подобно многим своим литературным сверстникам, он рано начал трудовую деятельность - был рабочим-монтажником и продавцом в книжном магазине; в семнадцать лет стал ассистентом режиссёра в берлинском театре «Фольксбюне», потом прервал работу в театре, изучал философию и логику в университетах Берлина и Лейпцига. Получив высшее образование, он вернулся в коллектив «Фольксбюне». Там и была поставлена его первая пьеса.

Все или почти все произведения Хайна отмечены глубокой нравственной тревогой. Писатель напряжённо размышляет над тем, каковы пути и возможности обретения внутренней свободы и чувства собственного достоинства человека и что препятствует этому. В своих поисках Хайн, разумеется, не одинок. Выбор острой морально-психологической проблематики – характерная черта литературы социалистического мира в наши дни; об этом говорили и многие советские критики, обсуждавшие современное состояние социалистических литератур накануне XXVII съезда КПСС. Для писателей ГДР эта проблема встаёт в особых ракурсах — именно потому, что их страна сделала за несколько десятилетий огромный исторический скачок. Прозаики, драматурги, поэты ГДР исследовали в разных аспектах и крах фашизма, и его последствия, крутые сдвиги в расстановке классовых, политических сил, пути радикального перевоспитания множества людей, чья юность была опоганена и искорёжена участием в преступной войне.

Повесть «Чужой друг» написана как бы на едином дыхании, отличается высокой степенью сюжетной и композиционной концентрации. Перед нами психологический портрет героина, сорокалетней женщины-врача, хроника её жизни за один год, порой с заходами в прошлое.

Название повести сразу же сигнализирует: здесь встаёт острая проблема. Если «чужой», то какой же это друг? Что-то здесь неладно, нерадостно – сложились отношения героини повести, Клаудии, с её «другом» Генри после их внезапного и, в сущности, случайного сближения. Они продолжают жить раздельно, в однокомнатных квартирах большого берлинского дома. Клаудия разошлась с мужем после двукратного аборта, разочарована в семейной жизни и не хочет новой семьи. Генри женат, его жена с детьми живёт в Дрездене, у неё тоже есть «друг», но ради детей они не хотят разводиться. Клаудия и Генри время от времени встречаются, проводят вместе несколько часов, иногда и свободные дни. Их объединяет некий минимум симпатии, взаимное физическое тяготение – не более того. Оба они крайне дорожат своей свободой, ничем не хотят связывать себя. Однако свобода от обязанностей оборачивается отсутствием счастья – того счастья, которое даётся глубиной чувства, его прочностью, умением делить горе и радости с любимым человеком. Казалось бы, Клаудия – идеально эмансипированная женщина: она устроила свою личную жизнь так, как ей хотелось. Однако в её женской судьбе наглядно обнаруживаются издержки упрощению понятой эмансипации, то разрушающее действие, которое одинокая «холостяцкая» жизнь оказывает на человеческую личность.